21July
Город тонул в солнечном свете. Покрытое редкой сетью облаков небо не было ясным, а словно равномерно размазывало солнечный поток по своду неба, лишая улицы всякой тени. Даже если ты не видел солнца, тебя находил его тяжёлый взгляд.
Я наблюдал этот досмотр с пристрастием из окна квартиры на последнем этаже, где лишь обилие отражающих штор не давало текучей лаве послеполуденного зноя присвоить себе пространство и без сомнения время. Ведь ясно было лишь, что свет и жар разъедают саму ткань времени, не давая ей струиться между рядами серых домов.
Нестерпимо хотелось. Однако желудок был полон, яйца пусты, а голова утомлена шумом и пестротой интернета. Я жаждал чего-то, о чем не мог признаться сам себе, а значит, точно не мог получить. Мысленным взглядом, заострённым словно самодельная стрела, я тыкал в розоватые части внутренней жизни, пытаясь выявить, какая из них дёргается в ответ. К сожалению, каждое подковыривание комков психоплоти лишь заставляло их скручиваться в тугие узлы, которые уже не боялись моего щупа.
Я выбрал ждать.
Я наблюдал этот досмотр с пристрастием из окна квартиры на последнем этаже, где лишь обилие отражающих штор не давало текучей лаве послеполуденного зноя присвоить себе пространство и без сомнения время. Ведь ясно было лишь, что свет и жар разъедают саму ткань времени, не давая ей струиться между рядами серых домов.
Нестерпимо хотелось. Однако желудок был полон, яйца пусты, а голова утомлена шумом и пестротой интернета. Я жаждал чего-то, о чем не мог признаться сам себе, а значит, точно не мог получить. Мысленным взглядом, заострённым словно самодельная стрела, я тыкал в розоватые части внутренней жизни, пытаясь выявить, какая из них дёргается в ответ. К сожалению, каждое подковыривание комков психоплоти лишь заставляло их скручиваться в тугие узлы, которые уже не боялись моего щупа.
Я выбрал ждать.