это замкнутый круг, лабиринт, обнесенный сплошной стеной. это страшно - не видеть проблеска, не иметь надежды на глобальное, что грядет всем. когда видишь, что ближний прекрасно знает о последствиях, но гонится за скорейшим удовольствием, выгодой, отпихивает других свиней на пути к кормушке. видишь, что ближний плодит чадо как статусный предмет, как игрушку, как ошибку - и чадо берет эти черты под копирку. страшно, что ты видишь эту же черную нефть на своих руках, на своих глазах, в извилистых путях своих мыслей. скверна корыстолюбия, трусости, равнодушия, черствости, черт знает чего. и тогда, на призыв изменить хоть что-то, ты спросишь: "А кого спасать?"
и ужаснешься ответу

- Давай вот этот посмотрим, про собак.
- Не люблю я фильмы про собак.
- Ну давай про котиков поищу…
- Я не люблю фильмы ни про собак, ни про котиков, они все тупые!
- Ладно, какой фильм ты хочешь?
- Я уже говорила: "На пятьдесят оттенков темнее".

Прям умиление у меня такие диалоги вызывают.

Счастливые люди книг не пишут. По крайней мере, не монографии

- Говорят, вам счастья привалило?
- Бессовестно врут!© Приключения домовенка

Счастливый конец сказки, мифа и божественной комедии души следует рассматривать не как противоречие, а как превосходство над вселенской трагедией человека. Объективный мир остается тем, чем он был, но в связи со смещением центра внимания внутрь самого субъекта, он кажется изменившимся. Там, где раньше боролись жизнь и смерть, появляется бессмертное существо — такое же индифферентное к случайностям времени, как кипящая в котелке вода к судьбе пузырька, или как космос к появлению или исчезновению звездной галактики. Трагедия — это разрушение формы и нашей привязанности к формам; комедия — дикая и беззаботная, неистощимая радость непобедимой жизни. Таким образом, трагедия и комедия являются выражениями единой мифологической темы и опыта, который включает и то, и другое, будучи скрепляем ими: это нисхождение и восхождение (kathodos и anodos), которые вместе составляют общее откровение жизни и которые индивид должен знать и любить, чтобы пройти очищение (катарсис — очищение) от заразы греха (неповиновения божественной воле) и смерти (отождествления с тленной формой).

Порой мне кажется, что стрелка часов замедляет свой бег ненадолго. Противоречиво, да, но все-таки. Ты понимаешь это только после, когда, взглянув на часы, удивляешься обилию времени впереди. Вот ты сидишь, занятой или совершенно пустым взглядом вперившись в воздух перед собой. Сидишь, занятый прокручиванием в воображении схем, воплощенных эпитетов, пространственного строения деталей и невообразимой красоты мест где ты не бывал. А может просто кайфуешь от тупой позванивающей пустоты в голове и расслабления на грани непроизвольного испускания жидкостей. И вот на самом пике познания или расслабления мозг дергает стоп-кран: мир врывается в тебя через нос, уши, глаза, кожу и бурчание кишок. И такой этот мир надоедливый, так было неплохо в те времена, когда он не беспокоил, что непроизвольно взгляд падает на циферблат часов. И что ты думаешь? 10 минут и целую жизнь назад ты в последний раз смотрел на часы! "Дела..." думаешь ты, опускаешь взгляд на свое дело или пытаясь вернуться в блаженство безделья. И что дальше? Да ты знаешь, что ничерта - дело требует продираться сквозь оччень густые неприятные и колючие тернии, безделье ускользает как хлороформ из банки, всевозможные поводы манят и вообще, пойду поем. А стрелка бешено несется, не разбирая цифр…

Если все вертится вокруг одного и того же, значит, истинная точка приложения силы где-то рядом, но точно вне круговорота

Болезнь роста (growing pain). Вот как это называется. Вот та самая причина, по которой стоит уехать на пару-тройку лет из дома, назад уже не вернуться. Вы вырастете, и, вернувшись, поймете, что ваши представления о семье созданы ностальгией, а представления семьи о вас - светлой памятью о вас былых.

превращаюсь в психическую черную дыру. скоро моих пределов не покинет ни мысль, ни даже нытье

люди, с которыми я сталкиваюсь, делятся на тех, кто абсолютно свято уверен в своей правоте и всеведении; тех, кто такой же, как предыдущий тип, но утаивает это и понимающе кивает головой в перерывах между перемыванием костей; и маааленькую кучку тех, кто готов признавать пробелы в картине мира и менять свои убеждения под грузом аргументов. как понимаете, приятно общаться именно с последней группой. только вот такие люди обычно сами это всё прекрасно осознают и не собираются быть чьей-то плевательницей или средством самоутверждения.